Переход лета в осень произошёл в Украине. А день когда дети идут в школу
отметился походом самого младшего члена семьи в первый класс. Наш
школярик не хотел брать розовые астры – «дуже дiвчачi квiти», выбрал
цветы насищенного малинового цвета. Уже 2-го сентября было категорично
объявлено, что «в садик я бiльш не пiду, тому що наша вчителька дуже
вихована людина, вона на дiтей не кричить, а вихователька кричала». Дети
умеют подчеркнуть главное. Я вот уже спустя неделю после возвращения
пытаюсь найти всего несколько предложений, что бы зафиксировать основное
в этой поездке, выбрать красную нить в том что произошло со мной за эти
10 дней, но мне явно не хватает детской прямолинейности. А эмоциями
захлёбываюсь до сих пор, сортируя фотки.
Я не думаю, что я побывала на Родине – от Родины остаётся с каждым разом всё меньше. Побывала на могилах родителей. Побывала в гостях у сестры, у давних приятелей. Уходят люди, появляются новые виды и нравы. На рынке я встретила мою первую учительницу, она помагает торговать дочке, очень хорошо помню её добрые патриотические внушения в школе. Она меня обняла и говорит, что как я рада, Наташа, что вы уехали, здесь у нас человека не ценят. Встреч было много, на много больше, чем это можно представить, спланировать и переварить. Можно конечно же всё в общем назвать «пиром во время чумы», а можно вглядеться и найти положительное. Позитивно удивила школа: здание строилось долго, в худшие годы, из плохого материала, но чистые помещения, спальные комнаты для первоклашек, столовка с запахами здобы уже в первый день, детей кормят 3 раза в день бесплатно, там лучше, чем в западных школах – человечнее. Запомнилось из многочисленных речей: «Сегодняшнюю Украину от стран третьего мира отличает только образовательная система». И директором знакомое лицо, он когда-то преподавал у нас в других классах историю, его жена работала в библиотеке, она меня узнала издалека, но пошла дальше, не остановилась. Мои ровестники, начинавшие бизнес в 90-х, к прибольшому сожалению констатировали, что в этот кризис капитально пролетели, но была бы башка на плечах – разогнёмся. Вообще диапазон личностей с которыми нас пересекала жизнь в первой её половине удивлял не только нас, удивляло какие они все стали разные эти люди, от квасящего нищего алкоголика до миллионера, от молодых бабушек до некогда крупных тётенек ставших моложавыми танцовщицами, от простых инженеров и учителей до предпринимателей среднего неустойчивого звена. Пусть всего на момент они собрались вокруг нас, такие разные, но такие казалось бы нужные друг другу. Зашли на кафедру, довели до слёз профессора, который ещё трудится в стенах нашего корпуса. Заехала я и к подружке, болеющей раком – она на подъёме, анализы хорошие, химка помогла, уже не говорит «дожить бы», а мечтает о работе, планирует свадьбу дочери. Наелись всяких вкусностей, но сердце припало к украинским разноцветным помидорам. Вспоминается диалог на базаре: «Чего ты их продаёшь за рубь восемдесят, продавай за 2 гривны» - «А не продам, то ты мне будешь их назад домой тащить?» Радовала природа, вода из колодца, запах огородов с дымком после сбора урожая. Комком в горле застревали пустые пластиковые бутылки под кустами, бросались в глаза кривые бетонные тротуары. Положительно удивило то, что водители стали останавливаться на зебрах-переходах, хоть и не всегда. Мне наверное как и Васе, уехавшему со встречи на Трухановом острове по раньше, т.к. надо было ещё добраться до полуночи до Житомира, хочется позвонить назад, где ещё остались все и попросить ещё раз сиграть на трубе.
Вид с острова на Прибрежный в Ладыжине
Я не думаю, что я побывала на Родине – от Родины остаётся с каждым разом всё меньше. Побывала на могилах родителей. Побывала в гостях у сестры, у давних приятелей. Уходят люди, появляются новые виды и нравы. На рынке я встретила мою первую учительницу, она помагает торговать дочке, очень хорошо помню её добрые патриотические внушения в школе. Она меня обняла и говорит, что как я рада, Наташа, что вы уехали, здесь у нас человека не ценят. Встреч было много, на много больше, чем это можно представить, спланировать и переварить. Можно конечно же всё в общем назвать «пиром во время чумы», а можно вглядеться и найти положительное. Позитивно удивила школа: здание строилось долго, в худшие годы, из плохого материала, но чистые помещения, спальные комнаты для первоклашек, столовка с запахами здобы уже в первый день, детей кормят 3 раза в день бесплатно, там лучше, чем в западных школах – человечнее. Запомнилось из многочисленных речей: «Сегодняшнюю Украину от стран третьего мира отличает только образовательная система». И директором знакомое лицо, он когда-то преподавал у нас в других классах историю, его жена работала в библиотеке, она меня узнала издалека, но пошла дальше, не остановилась. Мои ровестники, начинавшие бизнес в 90-х, к прибольшому сожалению констатировали, что в этот кризис капитально пролетели, но была бы башка на плечах – разогнёмся. Вообще диапазон личностей с которыми нас пересекала жизнь в первой её половине удивлял не только нас, удивляло какие они все стали разные эти люди, от квасящего нищего алкоголика до миллионера, от молодых бабушек до некогда крупных тётенек ставших моложавыми танцовщицами, от простых инженеров и учителей до предпринимателей среднего неустойчивого звена. Пусть всего на момент они собрались вокруг нас, такие разные, но такие казалось бы нужные друг другу. Зашли на кафедру, довели до слёз профессора, который ещё трудится в стенах нашего корпуса. Заехала я и к подружке, болеющей раком – она на подъёме, анализы хорошие, химка помогла, уже не говорит «дожить бы», а мечтает о работе, планирует свадьбу дочери. Наелись всяких вкусностей, но сердце припало к украинским разноцветным помидорам. Вспоминается диалог на базаре: «Чего ты их продаёшь за рубь восемдесят, продавай за 2 гривны» - «А не продам, то ты мне будешь их назад домой тащить?» Радовала природа, вода из колодца, запах огородов с дымком после сбора урожая. Комком в горле застревали пустые пластиковые бутылки под кустами, бросались в глаза кривые бетонные тротуары. Положительно удивило то, что водители стали останавливаться на зебрах-переходах, хоть и не всегда. Мне наверное как и Васе, уехавшему со встречи на Трухановом острове по раньше, т.к. надо было ещё добраться до полуночи до Житомира, хочется позвонить назад, где ещё остались все и попросить ещё раз сиграть на трубе.
Вид с острова на Прибрежный в Ладыжине
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
